0
Фото с сайта kommersant.ru
Конституционный суд рассмотрел жалобу коллекционера, некогда ставшего фигурантом дела о контрабанде, впоследствии прекращенного по сроку давности. Заявитель жаловался на ст. 81 УПК, позволяющую конфисковать вещдок - а это, в его случае, была картина Карла Брюллова "Христос во гробе", которую назвали "орудием преступления". Власти настаивают, что права собственности нарушены не были, так как подсудимый не стал доказывать суду, что не виновен.
Предыстория вопроса
Картину русского художника гражданин Германии Александр Певзнер с женой Ириной приобрели за €100 000 в Брюсселе в 2002 году, после чего ввезли ее в Петербург. Этот шаг стал роковым - ФСБ сочла, что коллекционер занимается незаконным перемещением культурной ценности. Чекисты конфисковали "Христа" и передали на хранение в Русский музей, а на мужчину завели уголовное дело о контрабанде (ч. 2 ст. 188 УК), которое оказалось в суде лишь спустя десять лет и было прекращено по сроку давности. Однако полотно владельцу так и не вернули. Президиум Леноблсуда постановил сделать это (№ 22-1012/2014), но Верховный суд весной 2016 года решение апелляции отменил, посчитав изъятие справедливой мерой. Судья Ирина Кочина указала, что Певзнер не уплатил пошлину при ввозе шедевра и тем самым получил преступный доход (дело № 33-УДП16-1).
Что оспаривает коллекционер
Певзнер полагает, что п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК допускает незаконное лишение собственника имущества, признанного вещдоком, и обязывает суд при прекращении уголовного дела конфисковать этот предмет, поскольку он использовался в качестве орудия преступления. Кроме того, неопределенность понятия "ухудшение положения лица" в ст. 401.6 УПК дает возможность судам по-разному применять ее на практике, что ведет к произвольному вмешательству в право собственности и нарушению конституционного принципа равенства всех перед законом.
Чем грозит согласие на прекращение дела
Сам заявитель отсутствовал на заседании, его интересы представлял адвокат Максим Крупский. Защитник обратил внимание судей КС на некомпенсационный характер меры, применимой к его доверителю, - она "очевидна фактом прекращения дела" и является "карательной", поскольку конфискация картины имеет в том числе нематериальную ценность для ее владельца.
Оппонент адвоката - полпред Госдумы Татьяна Касаева напомнила, что лишиться имущества можно только по решению суда, и, в то же время, право частной собственности не является абсолютным и может быть ограничено "в целях основ конституционного строя, прав и интересов других лиц". Касаева апеллировала к тому, что Певзнер дал согласие на прекращение дела, а это означает отказ от судебной проверки, которая могла бы установить действительную степень его вины. Кроме того, КС неоднократно указывал (например, определения от 16 июля 2009 года № 970-О-О и от 28 мая 2013 года № 840-О-Р), что освобождение от уголовной ответственности не освобождает виновного от компенсации причиненного вреда. "Предметы, признанные вещдоками, подлежат конфискации или передаче в спецучреждения во всех случаях, независимо от волеизъявления собственника, приговора или прекращение дела, и не является обстоятельством, ухудшающим его положение", - подчеркнула попред ГД. Представитель Совфеда Андрей Клишас присоединился к мнению коллеги, добавив, что Конвенция по правам человека не отрицает права на конфискацию предмета контрабанды, а прекращение дела по нереабилитирующим основаниям возможно лишь с согласия обвиняемого.
Полпред президента Михаил Кротов заметил, что договор-купли продажи картины был заключен в Бельгии, и Гражданским кодексом государства действительно закреплен режим общности супругов. При всем этом брак между Александром и Ириной Певзнер был заключен в Советском Союзе, а проживают они в Германии. "О каком праве супруги на имущество вообще можно говорить? - возмутился он. - Факт регистрации брака на территории РФ не должен порождать обязанность возвратить его гражданке Германии только на том основании, что она не была привлечена к преследованию". А представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева сообщила, что Певзнер переместил картину путем подложных деклараций, и этот довод в ВС был признан обоснованным: "Коллекционер уклонялся от органов расследования, хотя ему давалось право на реализацию судебной защиты".
Коротко о доказательстве вины
У адвоката Крупского вызвал вопросы письменный ответ Совфеда, где содержались ссылки на факт совершения Певзнером деяния как доказанного преступления, хотя "лицо считается невиновным до тех, пока приговор суда не вступил в силу". Поэтому он обратился к Клишасу:
- Из каких же материалов дела следует факт того, что совершенное преступление доверителем доказано?
- Прекращение дела по нереабилитирующим основаниям, - ответил полпред верхней палаты парламента.
- То есть, вы считаете, что такие основания являются доказательством совершения преступления?
- Да, фактически признают вину.
"Поддельный" заявитель
В Минюсте и ФТС позицию органов власти солидарно поддержали. Не стал исключением и Совет по правам человека: член президиума Наталья Евдокимова повторилась, что при прекращении дела за истечением срока давности фигуранту предоставляется право возражать и настаивать на продолжении производства, чего Певзнер не сделал. "В определении от 20 ноября 2008 года № 777-О-О КС говорит, что прекращение дела не является свидетельством незаконности уголовного преследования и не означает, что суд исправляет свою ошибку", - добавила Евдокимова.
Сразу после ее выступления слово попросил Кротов: полпред президента усомнился в том, что настоящим заявителем является коллекционер - на такие выводы его натолкнуло отсутствие в материалах документа, подтверждающего представительство Крупского. "На сегодняшний день КС исходит из того, что нет оснований в этом сомневаться", - отклонил доводы председатель КС Валерий Зорькин.
Заключительная речь
Завершилось заседание выступлением Крупского: в своей речи он акцентировал внимание на том, что органы власти ссылались на определение КС от 08.07.2004 года № 251-О, в котором рассматривалась жалоба на конфискацию имущества у виновного. "Но в нашем случае заявитель таковым не признан, - настаивал адвокат. - Факт совершения преступления лицом при прекращении уголовного дела по истечении срока давности не подтверждается и не доказывается. У суда отсутствует возможность это исследователь. То же самое относится к утверждению об общей и частной превенции". Отметил он и важность того, что, говоря о компенсационном характере, сам факт и соответствие стоимости конфискуемого не исследуется, а потому не понятно, какой ущерб компенсируется.
Решение Конституционного суда ожидается в ближайшее время.
*